В 2008 году на Играх в Пекине были разыграны первые в истории спорта олимпийские медали в плавании в открытой воде. Соперники наших пловцов тогда иронизировали: могли бы, мол, свой чемпионат России и в другом месте провести. Действительно, сборная выступила тогда достойно, в первую очередь – благодаря блестящей победе волгоградки Ларисы Ильченко. Последующие после той «золотой» Олимпиады годы у Ларисы не задались – колоссальные физические нагрузки и напряженный соревновательный календарь не лучшим образом сказались на здоровье юной пловчихи, так что в 2011-м Ильченко взяла тайм-аут. Насколько он затянется, неизвестно, но то, что в Лондон воспитанница заслуженного тренера Владимира Захарова не поедет, можно считать делом решенным.
О жизни вне спорта, планах и спортивном пути Лариса Ильченко, отметившая 18 ноября
23-летие, поведала читателям «Спорт-ревю Поволжья».
– В спорт меня привела мама, Светлана Юрьевна. Старший брат Павел тогда уже занимался плаванием у моего нынешнего наставника Владимира Захарова, и в однажды летом мы с мамой пришли посмотреть, как он тренируется, было это в бассейне «Спартак». Стояла невыносимая жара, а мы с мамой сидели на душной трибуне и смотрели, как брат в воде барахтается. Александр Иванов, первый наставник олимпийского чемпиона Евгения Садового, который очень любит детей, увидел эту ужасную картину – как я изнываю от жары. И тогда он меня просто взял, окунул в бассейн, поболтал там немножко и поставил обратно. С этого момента, можно сказать, началась моя спортивная карьера, а было мне три с половиной года. Иванов предложил маме водить меня в группу здоровья. Сначала плавала на таком большом багре – Александр Владимирович меня к нему цеплял и катал вдоль дорожки, чтобы я не боялась, приучал чувствовать воду. Вообще мой первый тренер очень интересно проводил тренировки: устраивал эстафеты, игры, конкурсы, летом постоянно выезжали за Волгу на пикники. Правильно, наверное, говорят, что до двенадцати лет в спорт надо играть. Я играла в спорт, мне очень нравилось. Вот что еще было для меня важным: уже тогда я почувствовала свои привилегии по сравнению с остальными детьми в детском саду. Когда все ложились спать после обеда, а для меня дневной сон был просто омерзителен, за мной приходила мама и уводила на тренировку. И только сейчас поняла, чего это ей стоило: уйти с работы, забрать меня из садика, отвезти на тренировку, прийти обратно на работу, пробыть там еще пару часов, потом повторить маршрут. Когда я стала постарше, меня перевели в спортивную группу. Там история повторилась, только маме приходилось вставать еще раньше и перед работой везти меня на тренировку в пять утра.
– Когда плавание из игры превратилось в дело?– Занималась я, несмотря на юный возраст, в старшей группе, процентов восемьдесят которой составляли мальчишки. Девчонки были в основном приходящими и очень быстро уходящими – сегодня есть, завтра нет… В итоге я осталась вообще одна среди ребят. И когда у тренера Захарова сформировалась хорошая, крепкая бригада порядка десяти человек, Александр Владимирович согласился отдать меня в эту команду, чтобы было куда расти, за кем тянуться. У Захарова я плавала 200 и 400 м, потом перешла на 800 м, потом опять на 200 и 400 м, стала третьей на юношеском чемпионате Европы, выполнила норматив мастера спорта международного класса, чуть-чуть не хватило для отбора на Олимпийские игры-2004.
– Как в вашей жизни появилась открытая вода?– Владимир Николаевич предложил попробовать проплыть на чемпионате России в Сочи самую короткую дистанцию на открытой воде – 5 км. Первый блин получился комом – вода была холодная, градусов 13, залезть в нее я не смогла. Следующим летом Захаров еще раз предложил попробовать. Вода уже была потеплее, и я, даже не потренировавшись ни разу, стала третьей среди взрослых на тех же 5 километрах. Всех это очень удивило – я была самой маленькой участницей, помимо Ксюши Поповой, но она тогда уже имела опыт, попала в первую восьмерку на чемпионате мира в Барселоне. Решили взять меня в качестве запасной на чемпионат мира 2004 года в Дубай. В Эмиратах я абсолютно ни на что не рассчитывала, не думала даже, что поплыву. Но тренерский штаб решил иначе и выставил меня на дистанцию. А поскольку конкуренция внутри сборной была очень высокая, то получилось, что я заняла место Екатерины Селиверстовой. Решение старшего тренера поддержали немногие, и, выходя на старт, я понимала: если ничего не получится, разгорится скандал. В итоге выиграла с тридцатисекундным отрывом, это было что-то невероятное… Даже не поняла, что я сделала. Вылезла из воды, увидела счастливое лицо тренера… Наверное, тогда и дошло до меня – что же случилось.
– Именно в тот момент пришлось сделать выбор между открытой водой и бассейном?– Для меня победа на чемпионате мира стала чем-то фантастическим, до тех пор я не воспринимала открытую воду как серьезный вид спорта. Сложился такой стереотип, что туда из бассейна переходят те, у кого на короткой воде ничего не получилось… А я преуспевала везде, шла параллельно. Но настал момент, когда пришлось выбирать. Тут еще и 10 км сделали олимпийской дистанцией. Правда, я настолько привыкла к «пятерке», что даже не представляла, как смогу проплыть вдвое больше. На помощь пришла шоковая терапия, которую организовал тренер. В 2005 году он выставил меня сразу на четыре этапа Кубка мира на 10 км, старты шли буквально через неделю. То есть каждое воскресенье на протяжении месяца я плыла десять километров. Это было ужасно. Помню, как после первого этапа, который проходил в Суэцком канале в Египте, лежала, ревела часа три. Вода была не особенно чистая, да еще периодически мы все выплывали на мель, обдирали руки об ракушки, локти все в крови были… Финишировала четвертой, и пока переваривала всю эту жару, толпу, драку, пришла к решению: больше не поплыву. А девчонки постарше надо мной подшучивали: «Да ладно, ничего страшного! Мы тоже так говорили… Куда ты денешься, поплывешь!» В итоге осилила я еще три этапа – после Египта это были Шарджа и Фуджера в Арабских Эмиратах и Китай. Здесь я кое-как догребла до третьего места и оказалась на пьедестале среди таких именитых пловчих, как голландка Эдит ван Дийк, которая всегда была звездой, на нее я старалась равняться, и немка Бритта Камрау. Оценив шансы, решила, что надо оставаться на открытой воде, стараться, пробовать дальше. Начали с Владимиром Николаевичем целенаправленно готовиться к «десятке», но особых иллюзий по поводу Олимпийских игр не питала. Для меня стало полной неожиданностью, когда в 2006 году в Италии выиграла на чемпионате мира и 5, и 10 км, а на следующий год повторила этот подвиг.
– Кстати, тяжело за короткий срок проплыть обе дистанции?– Тактически было относительно просто. Это сейчас на чемпионатах Европы ввели раздельный старт на 5 км, что в корне другая тактика. Когда ты плывешь в толпе, можешь какое-то время отсидеться, а на финише ускориться. Когда плывешь один, нужно работать с самого начала. А чисто физически, конечно, приходилось тяжело – между стартами был промежуток в два дня, естественно, тут не до восстановления. Так что приходили в себя уже после.
– С каким настроем готовились к Олимпиаде-2008? Давил ли статус мирового лидера?– Я понимала, какое количество людей на меня надеется. В первую очередь мама, родные, первый тренер, Владимир Николаевич, доктор Елена Владимировна Ломазова, которая всегда очень помогала, была не только врачом, но и массажистом, и даже психологом на протяжении всей моей карьеры. Но при этом отдавала себе отчет, что может и не получиться. Конкуренция большая, на отборе на Игры, который проходил на чемпионате мира-2008, выступало порядка 60 человек в одном заплыве. Это сложно представить, если самому не попробовать – когда процентное соотношение воды и человеческих тел, наверное, 20 к 80, еще и вода стоячая, мутная – плыли в канале. Боялась, что если меня в эту толпу глубоко затянет, оттуда не выберусь. Поэтому со старта пришлось работать, и работали мы здорово. Иначе никак – поставлено на кон было многое. Мой тренер всегда нацелен на победу, но некоторые подбрасывали идеи другого рода: «Все равно же первые восемь спортсменок отбираются на Игры, так что не выкладывайся полностью, чтобы на Пекин силы остались». Но для меня проиграть значило просто уничтожить самооценку. Понимала: если здесь не стану первой, на Олимпиаде уже не буду такой уверенной.
– А как прошел сам олимпийский заплыв?– В Пекине было чуть легче в том плане, что на старт вышли только 25 спортсменок, а в канале еще и вода была очищенная. Но ни одна дистанция не проходит без каких-то моментов, которые заставляют усомниться в победе. Так получилось и на Играх. Было запланировано три подкормки, две из которых я вынужденно пропустила. Владимир Николаевич стоял на плотике, но на первом кругу, англичанки увели группу в сторону, не дав никому возможности покормиться. На третьем круге мне все уже удалось подплыть к плоту, взять стаканчик, но китаянка выбила его у меня из рук. А семь с половиной километров без питания – это шок, учитывая мою небольшую комплекцию и огромную физическую нагрузку. Только на последнем круге Захаров смог меня покормить, я к тому моменту шла уже пятой. На лице у тренера было написано: все, это конец. Последний километр я плыла с мыслью: «Какой позор. Кто это? И они меня обгоняют?» Дальше была ужасающая картина. Толпа английских фанатов в синей экипировке, раскрашенная, с барабанами, шла вдоль берега… Плыву, думаю: ну все, совсем окружили. И тут я увидела маленькую беленькую фигурку своего доктора, которая бежала вдоль канала, не по асфальту, потому что там англичане все заполонили, а по камням, по берегу, почти по воде, махала мне. В этот момент я встряхнулась и буквально пролетела над водой последние сотни метров, выиграв в итоге касание. На финише мысли были одни: как бы быстрее сесть, а еще лучше – лечь. Настолько было плохо, что несколько минут после того, как выбралась на сушу, не могла прийти в себя.
– Быстро осознали факт, что стали чемпионкой?– Радости особенной в тот момент не почувствовала. Думала, что сразу после победы мир перевернется, а все как стояло, так на месте и осталось. Конечно, я была рада олимпийскому титулу, но ждала чего-то большего. Только на следующий день стало до меня доходить, что я сделала что-то выдающееся – столько людей меня поздравили. Потом было приглашение в Кремль на встречу с президентом – тогда уже точно осознала свою победу.
– Кстати, о Кремле. Все олимпийцы надели на встречу с президентом официальную форму сборной России, и только вы с Максимом Опалевым были в собственных костюмах… – Команды пловцов на открытой воде и гребцов приехали в Пекин уже после открытия Игр и уехали до завершения Олимпиады. Так что для парада форму нам не дали, что меня очень огорчило – все-таки это большая память. На зато выделились с Максимом из общей массы.
– Вернемся в Пекин. Кто поздравил первым? Доктор? Добежала она все-таки до финиша?– Добежала, но меня сразу же отправили на допинг-контроль. Затем состоялось награждение, первое интервью… Тренера увидела только часа через полтора.
– После блестящего 2008 года наступил спад…– Нагрузки оставляют след, здоровье уже не железное. Два сезона сложились неудачно – все чего-то не хватало. И морального восстановления, и физического, организм подустал. Начались проблемы с щитовидной железой, лечению которой посвятила не один месяц. Сейчас я хочу полностью прийти в себя, привести мысли в порядок, а потом уже идти дальше.
– Ходят разговоры о том, что к Играм-2016 вы непременно вернетесь в спорт…– Пока об этом рассуждать просто глупо – порой не знаешь, что с тобой через полгода будет… Окончательного решения – оставлять плавание или возвращаться – я еще не приняла, и зависеть оно будет от многих факторов. Пока же плаваю для себя, чтобы быть в хорошей физической форме.
– В отсутствие тренировок, наверное, появилось много свободного времени?– Не могу сказать, что его стало больше. Не забывают меня журналисты, к тому же часто участвую в различных праздниках, церемониях, детских мероприятиях, приезжаю в школы, рассказываю о спорте…
– В этом году вы окончили магистратуру ВГАФК, есть мысли о продолжении образования?– Пребываю в раздумьях. Конечно, есть смысл получать второе образование, но прежде надо определиться, буду ли я продолжать спортивную карьеру. Потому что учиться и плавать одновременно нецелесообразно. Опять же, от дальнейших планов в спорте будет зависеть и специализация, которую я выберу.
– Вы всегда были известной любительницей животных, Сколько сейчас домашних питомцев?– Пес Юлий Цезарь породы курцхаар и два кота – шотландец Джаз, ему полтора года, и сиамская кошечка Маркиза. Она у меня появилась, можно сказать, случайно. Когда в бассейне «Искра» шла реконструкция, один из рабочих принес кошку на стройку и там ее оставил. Я каждое утро ходила мимо нее, худенькой, голодной, одинокой, носила ей еду. Потом стали приближаться холода, и я забрала ее к себе. Опросив множество людей, через десятые руки узнала, что ее зовут Маркиза и что ей два с половиной года. С Джазом они мирно живут, один раз даже, пока я не успела это пресечь, обзавелись потомством. Котят, к счастью, удалось пристроить быстро, наверное, многим хотелось получить котенка из рук Ильченко. Пес тоже скучать не дает – три раза в неделю ходим с ним на занятия по дрессировке.
– Часто атлеты, действующие или бывшие, задумываются о продолжении карьеры спортивного чиновника – в различных комитетах, федерациях.– Этот вариант не для меня. Если работать, например, в Олимпийском комитете России, это значит, надо перебираться в Москву. Мало того, что я этот город не очень люблю, так еще и работать придется на съем квартиры и оплату общественного транспорта. И я слишком привязана к Волгограду, чтобы оставить его: здесь меня слишком много всего держит.
– Всем чемпионам Пекина были подарены BMW. Машина по-прежнему с вами?– Так получилось, что автомобиль – BMW X3 от Президента РФ – у меня появился раньше, чем водительские права. Но в итоге я прошла обучение, а на машине сделала аэрографию – хохломской узор и касатку.